Засела я тут в свободное от работы и весны время пересматривать рок-оперы. И нет, чтобы как нормальный человек - только любимое. Мне ж так не интересно, и поэтому следом за "Юноной и Авось" 83го года (с Шаниной), тут же была пересмотрена более поздняя версия с Большовой.
Хм, интересно, почему в голове автоматически идет противопоставление Шанина-Большова, а не Абдулов-Раков, например? Правда, ядом по поводу более поздней версии плеваться не буду. И даже не хочется. Может, потому, что в живую я смотрела как раз с Большовой, и она мне там совершенно не мешалась (хотя тв-версия 83го года была к тому времени засмотрена до дыр). А может потому, что по мне там Кончита-Шанина-Большова персонаж настолько фоновый, что рядом с Караченцевым и Смеяном, например, значим исключительно как символ.
Ну да, Большова поет лучше, а у Шаниной глазки, как у Захаровой в Формуле любви. В смысле, что УХ, и сразу амор...
Но это все пролог, потому как дальше села я смотреть конечно «Jesus Christ Superstar». Оба-два и в хронологическом порядке, разумеется. И только я порадовалась, что уж здесь то посравнивать можно долго и со вкусом, как вспомнила, что уже сравнивала когда-то. И даже нашла как именно:
Во первых строках сразу хочу сказать, что все нижеизложенное – сплошная моя махровая имха, и с вашими имхами может не совпадать, совпадать, но местами, или совсем уж совпасть, и сольемся мы тогда в экстазе единения.
Дня начала пробегусь по верхам. А так как в ЖЖ я уже признавалась в своей давней и нежной любви к фильму «Jesus Christ Superstar» 1973 года, то и тот фильм, что вышел в 2000 году, буду периодически с ним сравнивать.
Видеоряд и то, что называется трактовкой или режиссерским видением, и там и там, на мой взгляд, интересны. Но вот подача… Фильм 73-го года, не смотря на обилие полуголых тел, занимающихся рукомашеством и дрыгоножеством, совершенно асексуален. В постановке же 2000 года, на мой испорченный взгляд, сексуальности хватает, причем иногда ее явный перебор. Возможно, это такая режиссерская задумка, но у меня сразу встает основной вопрос китайской философии: «А на хуа?»
Далее, собственно об Иудах и не только:
читать дальшеТеперь, собственно, о героях:
Не удержусь от пары неласковых слов в сторону Иисуса 2000 года выпуска. Даже не могу сказать, что он никакой. Потому что он вполне себе какой, но какой-то странный. Причем, я так же не в восторге от Иисуса в исполнении Ted Neeley. Все понимаю, роль исключительно сложная. С одной стороны, не такая яркая и выпуклая, как у Иуды (во второй части Иисус все больше молчит, да страдает), но одновременно с тем центральная. Молча «держать» камеру сложнее, но Нили это как раз удается. Роль у него получилась, возможно, не такая глубокая, как мне того хотелось бы, но ровная. А вот Картера мотает туда сюда – от сцен, достаточно удачных, то откровенного бреда. Конечно, Иисус у Вебера не такая уж уравновешенная личность, но в исполнении Нили его заскоки кажутся достаточно логичными, а в фильме 2000 года мягко-сладкий Иисус с постоянной печатью недоуменного страдания на лице доверия вызывает не больше, чем когда вдруг срывается.
Далее (не в степени важности или значимости, а как в голову приходит):
Симон.
Откровенно порадовал в обоих фильмах. Что восторженная дико-скачущая волосатая обезьяна в исполнении Маршалла, что откровенно милитаризированный мускулистый парнишка, со смаком признающийся в любви к автомату, в фильме 2000 года.
Но, в целом, в фильме 2000 года апостолы (за исключением Петра) вообще поярче будут.
Петр.
Роль у Вебера не сказать, чтобы сильная, но насколько он меня порадовал в первом фильме, настолько бледен (не смотря на то, что негр) во втором. Увы.
Магдалена.
А вот тут я в сомнениях. Ивонн в фильме 73-го года мне не сказать, что очень понравилась, а вот Рене Кастл в 2000 неожиданно глянулась. Магдалена-73 слишком уж невинно-правильная. Такая заранее раскаявшаяся, что обвинения Иуды действительно выглядят как беспочвенные наезды. Просто обиженный ребенок, а не Магдалена. У Рене же это женщина, которая крутится вокруг Иисуса не потому, что прониклась его проповедями, а потому, что ну, нравится ей этот мужик. Хотя, чему там нравится… Впрочем, ладно, на Иисуса-2000 я уже достаточно яда вылила.
Ирод.
Ну, про Мостела промолчу. Безумен, фееричен, великолепен. После него Ирод-2000, который корчит рожи под Джека Николсона – настолько никакой, что вспоминать не хочется. Даже совершенно чудный фокстротик, специально написанный Вебером для Ирода в фильме 2000 года теряется и кажется как будто затянутым. Кстати, интересно, это только мне в рожицах Ирода-2000 Николсон почудился, или это сознательные аллюзии режиссера и актера?
Пилат.
Пожалуй, тут впервые заговорю о музыке, то есть, об исполнении. Зарекалась, но, похоже, без этого не обойтись. В версии 2000 Фред Йохансон(кажется, так его кличут) всем хорош, особенно, когда оделся. Но вот первая его ария – изумительная, одна из самых лиричных композиций во всей рок-опере – «Сон Пилата» - увы и ах. На мой взгляд, тот самый, очень редкий случай, когда актер-исполнитель настолько эмоционально подает арию, что сама музыка теряется. Он, бедняга, в конце чуть ли не рыдает, и его можно понять, только вот этими рыданиями он зажевывает и текст и музыку. И куда это годится?
Зато потом, приодевшись в черное кожаное пальто с широкими развевающимися полами и взяв в руки стек… ммм... вот честно, не мой типаж, но я прониклась. Все же допрашивать и приговаривать (пусть даже неохотно) у него получается лучше, чем рыдать.
Так, вроде по всем потопталась, никого не забыла.
А теперь вернемся к тому, ради кого, собственно, это все и затевалось.
Иуда.
Что я могу сказать? Два фильма нам представили двух Иуд и оба они великолепны. Каюсь, мне очень нравится Андерсон в первом фильме, и поэтому Прадом сперва вызвал недоумение. Не потому, что его Иуда плох, отнюдь. Просто он совершенно иной. Настолько иной, что это сперва вызвало отторжение. Но во втором «прочтении» я прониклась.
Итак, Андерсон и Прадом вместе и поотдельности. Я не буду искать плюсы и минусы, просто распишу, как я их увидела.
Иуда-73 серьезен, даже мрачен. Он искренне недоумевает в начале, и так же искренне и серьезно предает потом. Не потому, что он предатель, а потому, что он уверен, что так надо. Да, он потом и сомневается, и раскаивается, и вешается – и все это он делает на полном серьезе и от всего сердца. Он весь, как на ладони – со всеми своими драмами, сомнениями и страданиями.
Иуда-2000 скандалист и циник. Все, что Иуда-73 делает осознанно и серьезно, потому что не может иначе – Прадом делает между прочим. Его Иуда просто не умеет общаться иначе – не провоцируя постоянно. Он псих и истерик. Если Андерсон допытывается – Прадом стебется. Если Иуда-73 предает, потому что считает, что это необходимо – Иуда-2000 делает это на психе, и вроде бы даже случайно. Он совсем не уверен, что это необходимо, но он так себя накручивает и подстегивает, что внушает себе эту уверенность. В сцене тайной вечери, когда Иисус и Иуда схлестываются, Иуда-Андерсен срывается, потому что не понимает Иисуса и того, что Иисус от него хочет. Иуда-Прадом тоже срывается, но потому, что уже понял, что сделал что-то не то, погорячился, но признать и признаться не хочет и не может. И потому опять скандалит, пытаясь одновременно и оправдаться, и убедить себя что он прав. Иуда Прадома заложник своего цинизма и имиджа вечного насмешника. Даже пытаясь серьезно донести свою мысль или высказать мнение, он не удерживается, срываясь на очередную провокацию.
Кстати, в этом смысле очень показательна последняя ария Иуды перед распятьем. Тот редкий случай, когда я однозначно признаю первенство постановки 2000 года. В фильме 73-го года эта сцена совершенно не передает той драматичности ситуации, которая там по идее заложена, если ориентироваться на того Иуду, что сыграл Андерсен. Иуда же Прадома в фильме 2000 года в этой сцене предстает во всем великолепии. Это практически финал-апофеоз его образа.
За сим, прощаюсь.